"Благовещение. Доверие Богу". Светлый вечер с прот. Александром Абрамовым (эф. 06.04.2016)

У нас в гостях был настоятель Московского храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках протоиерей Александр Абрамов.

Накануне праздника Благовещения мы говорили о смысле и истории это Евангельского события, о примере доверия Богу, который явила Мария, а также о традициях празднования этого дня.

______________________________________

А. Пичугин

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Здравствуйте! Здесь в этой студии Лиза Горская.

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Собираемся накануне праздника Благовещения. Это один из важнейших христианских праздников. Как мы у нас в православии говорим — двунадесятый праздник. Соответственно, мы уже вас с ним поздравляем, так как почти наступило завтра. А с точки зрения церкви это завтра, то есть Благовещение Пресвятой Богородицы, уже наступило. И поговорим об этом празднике сегодня с настоятелем Московского храма Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках протоиереем Александром Абрамовым. Здравствуйте!

Прот. Александр Абрамов

— Добрый вечер!

А. Пичугин

— Рады вас снова в нашей студии приветствовать. Отец Александр, как я уже начал говорить, Благовещение один из важнейших праздников у нас в христианстве, но при всем притом Благовещение, то есть Благая весть о том, что в мир должен придти Христос, чаще всего у нас за несколько дней или недель до Пасхи.

Прот. Александр Абрамов

— Всегда постом.

А. Пичугин

— Всегда постом, да, но чаще всего за несколько дней или за несколько недель, как в этот раз. В этом можно усмотреть какой-то особый смысл?

Прот. Александр Абрамов

— Я думаю, что нет. В общем, преобладает календарная точка зрения, согласно которой между Благовещением и Рождеством Христовым проходит ровно девять месяцев. Таким образом, Благовещение, как праздник достаточно поздно возникающий, где-то в начале IV-го века. Это день, который определяет физиологическую границу зачатия Спасителя.

А. Пичугин

— А IV век, середина IV века — до этого времени почему он никак не отмечался?

Прот. Александр Абрамов

— Мы не знаем этого в деталях, нам памятников не достает, источников. Но в IV-м веке уже существовали храмы, посвященные Благовещению, и строились базилики Благовещенские. Ну вот, например, в Назарете была построена базилика в память Благовещения. Хотя сам праздник, конечно, еще более поздний. Письменные памятники, посвященные ему, разного рода гимны, вообще относятся веку к VI, когда он плотно входит в обиход церковный.

А. Пичугин

— А почему мы вообще отмечаем эту Благую весть? Чем для нас важен сам праздник, сама его суть?

Прот. Александр Абрамов

— Ну, праздник соимён вообще Евангелию — по-гречески Благовещение «евангелисмос»…

А. Пичугин

— Само Евангелие — Благая весть.

Прот. Александр Абрамов

— Да, Благая весть, благое оповещение. В тропаре в праздник поется: «Днесь спасения нашего главизна и еже от века таинства явление». То есть главный день нашего спасения. Естественно, никак не оспариваются права Пасхи в этом смысле, но хронологическое начало боговоплощения, история земного пребывания Спасителя, которой надлежит завершиться Воскресением. И ясно, что церковь не может отнестись к этому событию как к рядовому, тем более что оно сопряжено не только с прямым высказыванием воли Божьей, но и еще и с открытым и свободным принятием человеком этой Воли. Божья Матерь, человек, говорит: «Я раба Господня, да будет Мне по слову твоему». Тем самым, открывая новозаветную историю доверия Бога и человека.

Л. Горская

— Но продолжая тропарь — «Сын Божий Сын девы бывает, и Гавриил благодать благовествует». Она говорит это Архангелу Гавриилу. Мы просто этот момент упустили. Это и в иконографической композиции праздника чаще всего встречается — изображение архангела Гавриила с белой лилией традиционно, и Пресвятой Богородицы. И архангел Гавриил сообщает Богородице…

Прот. Александр Абрамов

— Лилия это такой…

Л. Горская

— Символ.

Прот. Александр Абрамов

— Лилия это такой поздний, конечно, символ, и он пришел к нам из проторенессансной и ренессансной культуры. У нас построже исходная иконография праздника.

Л. Горская

— Расскажите.

Прот. Александр Абрамов

— Обычно архангел в ранних памятниках восточной византийской цивилизации изображен с жезлом вестника. А в очень ранних композициях вообще он изображается как официальный римский посланец со знаками властного достоинства, который действует от имени императора. То есть, происходит такой как бы даже перенос. Господь — Царь царей, а здесь посланник царя, его официальный посол сообщает Божьей Матери то, что человек не может вместить интеллектуально, и чаще всего духовно на протяжении последних двух тысячелетий до конца.

Л. Горская

— Она ему отвечает…

Прот. Александр Абрамов

— «Я раба Господня, да будет Мне по слову твоему». И отошел от нее ангел. На этом разговор мгновенно прекращается, потому что замысел Божий был в ожидании решительного «да». Если бы… Некоторые из святых отцов говорят даже так — что если бы этого «да» не прозвучало, то замысел Божий бы не состоялся.

А. Пичугин

— А такое могло произойти? Мы, наверное, не можем об этом гадать. Но вообще?

Прот. Александр Абрамов

— Гадать мы, естественно, не можем. И еще менее мы можем говорить в этой ситуации «если бы». Но мы понимаем из всей разворачивающейся истории боговоплощения и бытия Божьего на земле рядом с людьми, мы понимаем, что для Бога свобода человеческого выбора является самым ключевым понятием. Я не знаю, к какому человеческому качеству Бог относится с таким трепетом и вниманием, как к человеческой свободе.

А. Пичугин

— В Евангелии вообще очень много мест, где могло бы быть. И что бы тогда случилось с миром, и с самой религией, ставшей христианством — если бы. То же Моление о чаше, Гефсиманский сад.

Прот. Александр Абрамов

— Арест.

А. Пичугин

— Да, арест.

Прот. Александр Абрамов

— Распятие.

А. Пичугин

— Да. И «Эту чашу мимо пронеси…», распятие. И это Благовещение видно укладывается в эту парадигму.

Прот. Александр Абрамов

— Бегство в Египет.

А. Пичугин

— И вот если бы «нет» — то тогда что? Тогда как?

Прот. Александр Абрамов

— То тогда нету Евангельской истории, то тогда нету Евангелия, потому что Христос Нового Завета… Вот мы говорим о том, что нету вещей, которые не мог бы не сделать Бог, нету для Бога ничего невозможного. Однако мы видим, что есть вещи, которые, хотя Бог метафизически конечно, может сделать, но избегает делать. В частности, нарушение человеческой свободы. Бог присылает Гавриила. Христос воплощается после согласия человечества. Христос волею идет на крест и волею избегает помощи ангельской при аресте. Христос терпит поношения волею, и не препятствует людям его распинать. Он дает волю к злу, и волю к добру. И вот эта воля к добру очень важна для святых отцов. Об этом даже был специальный богословский термин, или ферия — свобода выбора к добру. Но свободы выбора к добру не существовало бы, если бы не было возможности и выбрать зло. И Христос принимает и тот, и другой выбор, давая ему, разумеется, оценку.

А. Пичугин

— Я здесь не совсем понял — принимает и тот, и другой выбор в каком смысле? То есть, он оставляет за другими право выбора — и такой, и такой?

Прот. Александр Абрамов

— Он оставляет за человеком свободу выбора. Причем этот выбор может быть выбором добрым и выбором злым. Христос не ставит табу на злом выборе. Человек имеет возможность выбрать и плохое.

А. Пичугин

— А в ветхозаветной истории человек тоже ведь мог выбрать любое.

Прот. Александр Абрамов

— За чем следовало немедленное мздовоздаяние.

А. Пичугин

— Ну, смотря как и где. А потом, существует, помимо богоизбранного народа, огромное количество других народов, которые жили в совершенно иной традиции. И далеко не всегда это была монотеистическая традиция. Соответственно…

Прот. Александр Абрамов

— Но мы тогда не можем говорить о Ветхом Завете. Для Ветхого Завета не существует никаких других народов, все остальные…

А. Пичугин

— Но это мы уже за рамки Ветхого Завета выходим.

Прот. Александр Абрамов

— Да-да.

А. Пичугин

— В принципе, история человечества, дохристианская история человечества… Скажем, в какой-нибудь эллинистической культуре, там тоже у человека было это право выбора. Более того, сама история показывала какие-то переживания людей в связи с этим.

Прот. Александр Абрамов

— Верно. Только нельзя себе представить Зевса, умирающего за право человека осуществить свой выбор.

А. Пичугин

— Это понятно. Но просто…

Прот. Александр Абрамов

— Это ключевое понятие.

А. Пичугин

— В этом заключается и сама новизна, да?

Прот. Александр Абрамов

— Новизна христианства заключается в том, что Бог подчеркивает, Христос подчеркивает, и земным своим поведением подчеркивает богоданность свободы, которая таким образом относится к образу и подобию Божьему в человеке. Часто говорится — создан по образу и по подобию. А что это конкретно означает — в чем образ, в чем подобие? Ведь Бог не антропоморфен, Он не похож внешне на человека, как мы себе представляем. И всякие такие ветхозаветные понятия, как рука Божья, или глаз Божий, или око Божье — это же не означает, что у Господа такой же глаз, как у человека, только больше. Или рука — такая же, но только значительно мощнее.

А. Пичугин

— Или что Он на облачке сидит.

Прот. Александр Абрамов

— Ну да. Это какие-то образы, которые созданы для того, чтобы человеку стало яснее, о чем идет речь. А здесь уход от всякой эмблематики, от всякой символики. Вот Христос, воплощается при свободном согласии человека, и никак иначе. Христос проповедует, подвергаясь насмешкам. А кто-то соглашается с его учением — возникают ученики. Вот Христос входит в Иерусалим в последнюю Пасху своего служения общественного, и проповедует, и распинается. Наступает огромный период истории христианства после Христа. Человек не обязан принимать Христа. Больше того, апостол Павел в Послании к римлянам говорит, что есть люди, которые соблюдают нравственный закон, и он написан на скрижалях их сердец. И если они люди хорошие, благочестивые, то они тем самым в общем соблюдают заповеди Божьи.

А. Пичугин

— То, о чем мы, кстати говоря, забываем часто.

Прот. Александр Абрамов

— Да. Но вот, например, благочестивые люди, живущие в отрыве от христианской цивилизации, которым Христос не проповедан, они что? Они что, они виноваты в том, что им Христос не проповедан? Они уже заранее обречены на сковородке, и всё такое, что такое примитивное сознание приписывает аду?

А. Пичугин

— Я всегда в таких случаях вспоминаю, и если меня спрашивают, привожу в пример Януша Корчака, который не был христианином никаким, насколько мы знаем, но при этом вел за руку детей в Освенциме в газовую камеру, рассказывая им сказки. Добровольно.

Прот. Александр Абрамов

— Ну да, да. Я помню, на каком-то собрании международной конференции по истории святости один кардинал начал свое выступление с истории, анекдотической истории, о том, как новые люди, только что умершие, попадают на экскурсию в рай, и апостол Петр показывает им разного рода кущи райские, говорит: «Вот это вот здание из стекла и бетона, в нем католики находятся. А это витая конструкция такая авангардистская, здесь протестанты. И вот дом деревянный с забитыми окнами — там находятся православные. Просим вас сейчас разговаривать тише, потому что они думают, что они здесь одни». (Смеются.)

А. Пичугин

— Да, именно так.

Прот. Александр Абрамов

— И вот это такое сознание гетто… Мы, конечно, считаем, естественно считаем, что наша церковь — церковь универсальная, и единая соборная святая вселенская апостольская церковь, и в ней содержится всё, необходимое для спасения. Но мы также должны иметь в виду, что уже апостолом сказано о возможности благочестивой и нравственной жизни для людей, не принадлежащих к нашей традиции. И эту свободу тоже даровал людям Христос.

А. Пичугин

— Протоиерей Александр Абрамов, настоятель храма святого Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках сегодня в программе «Светлый вечер» на светлом радио. Выходим в эфир накануне праздника Благовещения, уже вернее, с точки зрения церкви, в сам праздник. Я вспоминаю Пасху 2007-го года, которая пришлась на 8-е апреля, Благовещение соответственно 7-е. И совмещение служб Великой субботы и Благовещения, и священник выходит на проповедь и говорит, что вот мы видим начало, вот у нас два праздника, всё соединилось — начало, Благовещение, и конец мы видим. Ну не конец, а такой конец земной жизни Спасителя, где он лежит во гробе, вот он. Это, конечно, очень сильно было.

Прот. Александр Абрамов

— Бывает еще уникальное сочетание, так называемая Кириопасха. Она была году в 1991-м, и теперь очень нескоро повторится — когда Пасха совпадает с Благовещением.

А. Пичугин

— Ну да, это видимо уже не при нашей жизни будет.

Прот. Александр Абрамов

— По-моему году в 70-м или 71-м следующая Кириопасха будет.

А. Пичугин

— Ну, может быть и доживем. (Смеется.) Надо будет посмотреть. Кстати говоря да, очень интересно.

Прот. Александр Абрамов

— И в прошлом году, мы с вами помним, Благовещение приходилось на Страстную неделю, то ли вторник, то ли среда Страстной недели.

А. Пичугин

— А да, точно, Пасха же была как раз в середине апреля. А если говорить о Благовещении с точки зрения Евангельского повествования — оно описывается ведь только в одном Евангелии, только у Луки. Да, еще есть какое-то количество апокрифических текстов, где тоже упоминается.

Л. Горская

— А вот такой вопрос — а почему именно Гавриил? Нам про это что-нибудь известно? Почему не Михаил, не какой-нибудь другой из сонма архангелов? Объясняется это как-нибудь?

Прот. Александр Абрамов

— Мы с вами, конечно, об этом можем говорить лишь предположительно. Но существует точка зрения, согласно которой Гавриил избран в качестве такого вестника. Во-первых, потому, что его миссия это миссия посланничества. А во-вторых, потому что Гавриил — точка зрения подчеркиваю, конечно, лишь частная — был тем архангелом, который изводил из рая Адама и Еву. И таким образом, тема изгнания из рая и возвращения в рай. И Гавриил извел из рая, Гавриил возвращает человечество, через согласие Божьей Матери, в рай. Не случайно, и в католической традиции это прослеживается — Аве, радуйся — воспринимается как обратная последовательность «Ева». Ева, праматерь согрешившая, Аве — относится к Матери, через которую пришло прощение.

А. Пичугин

— А там нет никаких разниц перевода — Аве, Ева?

Прот. Александр Абрамов

— Нет, конечно, нет. «Аве» — латинский гимн, в котором Ева читается точно так же, как и у нас.

А. Пичугин

— И все-таки, два слова по поводу Евангелия. Если Благовещение упоминается только у Луки. Но это ведь, сейчас, по крайней мере, мы считаем это очень важным событием, одним из важнейших событий, отмечаем его как один из важнейших праздников. Но почему тогда другие евангелисты не останавливаются на нем подробнее?

Прот. Александр Абрамов

— Видите, можно было бы действительно от трех евангелистов, кроме Иоанна Богослова, ожидать внимания к этому сюжету. Эти Евангелия синоптическими именуются — те Евангелия, которые, в общем, смыкаются в описании сюжетов жизни Спасителя. Иоанн всегда более сосредоточен на богословских толкованиях. Однако вот есть как есть. Мне кажется, что здесь речь идет в значительной мере о том, для кого эти Евангелия писались. Мы видим, что Евангелие от Марка пишется для людей достаточно прагматичных, для римских воинов, в том числе. И там, в основном идет речь в терминах движения — он пошел, она сказала, они сделали — очень ясном для римского сознания. И здесь такая непостижимая вещь, как общение архангела с женщиной у колодца, после которого Евангельская история пошла совершенно иначе, могло показаться странным. Возможно, свои аргументы подобного типа были и у Матфея. Надо сказать, что вообще Лука тему детства Спасителя, например, единственный затрагивает — вот Он возрастал, укреплялся духом. Или, например, об уходе Спасителя в пустыню он говорит таинственные слова. Он был там со зверьми — что это значит? Общался со зверьми? Тема общения с животными тоже ведь очень важна. Адам, когда получает от Бога силу, нарекает животным имена. Тем самым познает их сущность — ведь наречение именем это такой торжественный акт, это от понимания сути. Поэтому вот Лука… И это повествование Евангельское — интересно, оно читается только в праздник собственно Благовещения. Тогда как, например, на Богородичные праздники на всенощном бдении обычно читается рассказ о посещении Божьей Матерью Елизаветы, которая к этому времени была уже беременна. И есть удивительные фрески, где две женщины разговаривают, и видно, что они обе беременны. Одна на большем сроке беременности, другая на меньшем. Не Благовещенское Евангелие читается, и также на литургии — на литургии большинства Богородичных праздников читается Евангелие о Марфе и Марии. Это связано с тем, что…

А. Пичугин

— На большинстве Богородичных праздников читается.

Прот. Александр Абрамов

— Да. Это связано с тем, что Благовещение долгое время не воспринималось как праздник чисто Богородичный, его считали и Господским, и Богородичным, потому что речь идет о воплощении Христа, и он приближался к празднику Рождества по богослужебному значению. А сейчас по преимуществу праздник Богородичный, облачение Богородичное, голубого цвета.

А. Пичугин

— Интересно, что католики стали праздновать Благовещение именно как один из самых таких великих торжественных праздников только в конце XIX-го века.

Прот. Александр Абрамов

— Это так. И смещен акцент. У них основное значение, и выражающееся в названии — провозвещение, извещение. В общем, скорее уведомление, чем Евангелие.

А. Пичугин

— То есть?

Прот. Александр Абрамов

— Мы с вами говорим Благовещение — Благая весть — по существу, начало Евангелия. Потому что Евангелие касается земной жизни Спасителя. А для католиков праздник носит более инструментальный характер — момент сообщения Божьей Матери о том, что она родит того, кто сядет на престоле царства Давидова, и царству его не будет конца. У нас больше внимания к согласию человечества. В католической традиции больше внимания к решению Божию. Хотя надо сказать, этот праздник в католической традиции очень большое место занимает. Ну вот мы с вами знаем.… И вообще, в западнохристианской традиции — в Англии счет лет, счет нового года шел от Благовещения до середины XVIII-го века.

А. Пичугин

— В Англии? Ничего себе!

Прот. Александр Абрамов

— Да, начинался отсчет нового года от Благовещения.

А. Пичугин

— Еще интересные какие-то сюжеты есть, связанные с этим праздником. Есть очень много народных традиций, которые у нас соблюдались, как-то отмечались. И работать было не принято на Руси. Но хотя как? Благовещение оно все-таки перед Пасхой, отмечается в первую очередь, наверное, никаких пока еще… Хотя, если это середина апреля, все-таки, наверное, уже начинаются какие-то полевые работы, на Руси начинались…

Прот. Александр Абрамов

— Вы знаете, у нас народ горазд на выдумки причин не работать. И в разгар сельскохозяйственного сезона найдутся такие поводы. Однако лишь празднику Благовещения усваивалось строгое запрещение трудиться. Именно в связи с мыслью о святости дня, и о свободе. Но и другой народный обычай, обычай отпускать птиц, он же с этим связан. Вы даруете свободу той твари, которая до этого была заключена. Мне тут хотелось бы сделать такую московскую ремарку — в Москве центром празднования Благовещения была площадь рядом с храмом, где я служу, Трубная площадь. Там устраивался импровизированный рынок голубей. Стояли в ряды сотни, если не тысячи клеток по всей площади. И люди на протяжении всего дня, как правило, придя после службы, покупали голубей, прямо на месте открывали клетку и отпускали птиц. Там, конечно, не обходилось без своего лукавства, потому что заводчики, как правило, научали голубей возвращаться, и продажа могла происходить два или три раза в течение дня. Однако, люди, конечно, не знали об этом.

А. Пичугин

— Исполняли традицию.

Прот. Александр Абрамов

— Да. Сейчас эта традиция возвращается. Мы в храме у себя выпускаем всегда голубей на Благовещение.

Л. Горская

— Птичек жалко, по-моему. Нет?

Прот. Александр Абрамов

— Их жалеть специально не нужно, потому что они точно не пропадут. Они знают, куда им лететь. А потом, видите, у всех существует кормовая база. Голуби очень хорошо понимают, где их кормовая база, где их накормят. Они не улетают в небо, не пропадают. Они возвращаются туда, где их накормят, и где о них позаботятся. Но конечно, сам по себе обычай очень трогательный в том смысле, что вы ощущаете прямую свою связь с Божьим творением, с чистым Божьим миром, и с каким-то первобытным человеческим состоянием, когда, как по слову Писания, лев мог лечь рядом с ягненком, а правда и мир целовались.

А. Пичугин

— Вы где-то покупаете голубей на специальных базах? Или где вы их находите?

Прот. Александр Абрамов

— Мы уже из года в год дружим с одними голубезаводчиками, и вот они нам таких голубей предоставляют. Интересно потом смотреть — некоторые голуби какое-то время живут на крышах соседних домов, садятся на купола храмов, у нас там много храмов рядом. Но потом в конечном итоге возвращаются к своим хозяевам.

А. Пичугин

— У которых вы их берете, да?

Прот. Александр Абрамов

— Да.

А. Пичугин

— Но я еще помню в детстве какие-то остатки московских голубятен, это позднее советское, ну как позднее, 50-х-40-х годов изобретение, когда почти в каждом дворе была своя голубятня.

Прот. Александр Абрамов

— Да, это такой «шанхай», который, как правило, прилегал к разного рода гаражам. Там были полусумасшедшие, как, наверное, мы бы сейчас сочли, энтузиасты, которые выращивали разного рода голубей, очень красивых, с пышными хвостами. Давали иногда возможность мальчишкам их выпустить, потому что им надо полетать, иначе они болеют.

Л. Горская

— А почему полусумасшедшие?

Прот. Александр Абрамов

— Ну, потому что они, кроме мира голубей, никакого другого мира не видели. Они приходили с работы, в разных местах они трудились, собирались, обсуждали, как лучше скрещивать турмана такого-то с каким-нибудь другим…

Л. Горская

— А чем это хуже, чем придти с работы и уставиться в телевизор?

Прот. Александр Абрамов

— Это ничем не хуже. Я не в отрицательном смысле сказал «полусумасшедшие». Я просто имел в виду, что они, конечно, были фанатично преданы своему делу, этому своему увлечению. И вот я не знаю, если бы ядерная война началась, они в первую очередь позаботились, конечно бы, о голубях.

А. Пичугин

— Кстати, до сих пор, мне кажется, среди этих странных московских голубей, которые иногда попадаются в городе, совершенно разных цветов, это какие-то видимо наследники тех самых.

Прот. Александр Абрамов

— Да, есть те, которые улетели как-нибудь неаккуратно и смешались с дворовыми голубями.

А. Пичугин

— Самое интересное, что если тогда это воспринималось как само собой разумеющееся — такой городской пейзаж, то теперь, недавно мне остатки такой голубятни встретились, где до сих пор какие-то голуби живут, в самом центре города… Ну, такое какое-то приятное ностальгическое чувство.

Прот. Александр Абрамов

— Да, мы еще делаем таким образом — на всех голубей не хватает, людей много, и многие бы хотели выпустить их. Мы даем возможность детям, как правило, это сделать. Еще прижилась такая замечательная традиция — вырезают голубей из бумаги, привязывают их к воздушным шарам голубого цвета и выпускают. Много детей это может сделать. Как-то правда очень трогательно, когда взмывает такая голубиная стая, голубей живых и бумажных, символизируя и приход весны, и обновление нашей надежды на спасение.

А. Пичугин

— Протоиерей Александр Абрамов сегодня в гостях у программы «Светлый вечер» здесь на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин, здесь Лиза Горская. И через минуту мы снова вернемся.

А. Пичугин

— Продолжаем нашу программу, продолжаем говорить о Благовещении, об этом замечательном празднике, который уже наступил, с которым мы вам поздравляем. И конечно же, о том, что его окружает, этот праздник. Вот о голубях, например, поговорили немного с отцом Александром Абрамовым, настоятелем храма святого Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках. Здесь Лиза Горская и я, Алексей Пичугин. Кстати, вот продолжая тему посвящения храмов и то, что в Благовещение принято не работать. Я в свое время обратил внимание на то, что в сельскохозяйственных регионах, где у нас еще уверенно развито сельское хозяйство, на юге, в таких регионах, где еще продолжают что-то выращивать и сеять — там стоят храмы, ну как, это историческое их посвящение, но в основном это те храмы, которые посвящены праздникам или святым, которые отмечаются во внесезонное время. То есть зимой, поздней осенью, ранней весной.

Прот. Александр Абрамов

— Вне пикового сезона.

А. Пичугин

— Да, вне пикового сезона. Видимо, чтобы люди…

Л. Горская

— Имели возможность придти на престольный праздник.

Прот. Александр Абрамов

— Либо особо чтимым среди крестьян святым. Например, в городе очень нечасто посвящение храмов Флору и Лавру. А допустим, в селах было очень распространено посвящение пророку Божьему Илии, как подателю дождя, или напротив, безветрия в то время, когда это необходимо. Поэтому сельский крупный храм очень часто Ильинский.

А. Пичугин

— Но Ильинский-то храм как раз выпадает в сезон. Мне рассказывали…

Прот. Александр Абрамов

— Август, 2-е августа.

А. Пичугин

— Да. Мне рассказывал один знакомый, который много лет занимался археологией сельской, как они в глубоко советские времена, когда у них не хватало бензина для их шишиги, смотрели в календаре. Естественно, никаких храмов не было, 70-е годы на дворе. Но они смотрели, где там в селах были храмы какие-то по датам, тот же Ильинский, например, куда можно приехать. Они знали, что всё село третий день гуляет…

Прот. Александр Абрамов

— Тракторист будет отдыхать.

А. Пичугин

— Тракторист будет отдыхать, и можно потихонечку солярки или дизеля, что-то из грузовика слить. У крестьян, несмотря на то, что сорок лет прошло, когда последний храм закрыли, но тем не менее, всё село несколько дней продолжает гулять.

Прот. Александр Абрамов

— Ну да, и я должен сказать, что и я такое помню. Деревня, в которую я ездил школьником в каникулы летние, она тоже стояла с разрушенным храмом, храм был в честь пророка Божия Ильи. Вот мне всегда казалось, что 70-е-80-е годы неправильно называют временем атеистическим — это время не атеистическое, а скорее безрелигиозное. В городах люди, родители избегали, как правило, если это не специфические семьи, избегали политических разговоров, избегали разговоров на религиозные темы, просто это вычеркивалось из жизни и сердцевиной общения становился быт, семейные отношения.

Л. Горская

— Но точно так же избегали разговора о своих предках-евреях, например. Это касалось всего.

Прот. Александр Абрамов

— Да, если такие предки были. И не обязательно предки.

А. Пичугин

— Если уж предки, то тогда, простите, и не предки тоже. (Смеется.)

Прот. Александр Абрамов

— А в этом селе храм был уже давным-давно разрушен, однако такая атавистическая тяга к празднованию Ильина дня сохранилась. И конечно, никто не работал. Более того, не работал и магазин. В общем, заведение, которое функционировало в соответствии с официальным расписанием. Но находился повод — учет внеочередной, или еще какое-то занятие, или болезнь, и в Ильин день исправно работала только избушка одной бабушки, у которой покупали напитки.

Л. Горская

— А я сталкивалась еще с тем, что в быту почитание пророка Ильи связано со страхом. То есть люди в сёлах зачастую боятся, что если они что-то не то сделают в Ильин день, то будет пожар, или еще что-то. И такое у них действительно часто случается, помнится.

Прот. Александр Абрамов

— Ну а как — ты ребенком в первый раз услышал о пророке Илье, когда загремел гром. И тебе говорят: «Вот Илья пророк на колеснице едет». Потом ты знаешь о том — даже я это знаю, хотя я не происхожу из аграрной семьи, даже я знаю — что после Ильина дня нельзя купаться. Там объяснение, как правило, относится к такой обсценной лексике, но, в общем, после 2 августа нельзя купаться, потому что то-то и то-то происходит. И ты понимаешь, что такая обыденная культура сельская, связанная с пророком Божьим Ильей, это культура запрета. Или культура таких грозных событий — Илья пророк никакой не добренький в таких народных представлениях.

Л. Горская

— А давайте про Флора и Лавра поговорим.

А. Пичугин

— Давайте, только секундочку — скажу, что есть на эту совершенно замечательный фильм, он, конечно, призван бороться с религиозными предрассудками, по-моему, он то ли в 60-м, то ли в 62-м году был снят, называется «Конец света». Там показано, как молодой парень после армии возвращается в родную деревню под Ярославлем. Там еще в массовке снимались все старушки этой деревни, церковь еще действующая. Священника играет молодой Любшин, это первая роль Любшина в кино. Играет совершенно замечательного священника, почему-то показывают хорошего священника, и бабушек, и службу показывают, и то, как он вроде бы и борется с этими предрассудками, но с другой стороны, все эти предрассудки просто во всей своей красе, 61-й год на дворе, показаны. Чудесный совершенно фильм «Конец света». Про Флора и Лавра.

Л. Горская

— А я думала, про пророка Илью.

А. Пичугин

— Нет, я уже не помню, кому там храм был посвящен. Так про Флора и Лавра.

Л. Горская

— Да, хотелось спросить — действительно они очень почитаемые. Но они же вроде каменщиками были?

Прот. Александр Абрамов

— Нет, они покровители коневодства. А поскольку лошадь это скотина дорогая, и в уходе очень капризная, и у нее немало болезней, то почитание Флора и Лавра было серьезно распространено. Оно, конечно, такое обережное, магическое — вот надо попросить Флора и Лавра, чтобы не было, чтобы никто не заболел, чтобы скотина моя протянула еще год. И это, конечно, уже распространялось не только на лошадей, но и на рогатый скот, на всё. И ведь очень всё прагматично — важно, чтобы баран дожил до того времени, когда мы его забьем. Забивали его обычно осенью, перед зимой, уходя в режим сельскохозяйственной спячки. Зимой, в общем, нечего делать в деревне, кроме того, чтобы такой текущий уход проводить. Вот есть такие интересные исследования, на западном правда материале. Существует французская историческая школа, она называется школа анналов, она как раз занималась изучением обыденной истории, в частности, историей быта крестьян. Например, в зимнее время. Время структурируется в соответствии со звоном церковного колокола, иначе очень трудно определить, сколько сейчас утра. И отличить 5 часов утра от 4 дня очень сложно. День начинается, когда светает, день заканчивается, когда темнеет. Ты можешь больше времени проводить в храме, но службы в послерождественский период короче, а Великим постом значительно длиннее. Это не влияет на твои повседневные заботы, делать пока все равно нечего. Интересные наблюдения делали французские, в первую очередь, историки на материале своих сельскохозяйственных регионов.

А. Пичугин

— Но у нас, к сожалению… У нас, мне кажется, что тоже могли проводить такие исследования, просто к сожалению, все они проводились в более позднее время. Когда книга «Великорусский пахарь» писалась, в 80-е-70-е годы, когда это сложно было привязать…

Прот. Александр Абрамов

— В 90-е. Леонид Васильевич Милов, который у меня преподавал, и автор этой книги — если вы о ней говорите…

А. Пичугин

— Да, о ней.

Прот. Александр Абрамов

— Он был заведующим кафедрой, на которой я учился.

А. Пичугин

— В 90-е разве её выпустили?

Прот. Александр Абрамов

— Да. Но видите в чем дело, эта книга все же скорее об экономике.

А. Пичугин

— Да, она об экономике. Но это всё хорошо можно увязать.

Прот. Александр Абрамов

— Да, у нас очень трудно проводить наблюдения над обыденной жизнью, потому что у нас очень плохо документирована жизнь в быту крестьян. У нас есть, конечно, фольклор, у нас есть какая-то этнография — тип жилища, и т.д.

Л. Горская

— «Я прислал тебе берёсту».

Прот. Александр Абрамов

— Да. Но у нас нет массива данных, на которые могут опираться историки феодализма в Западной Европе, где село известно с IX века по XVIII, и там отложились архивы. Интереснейший материал каких-нибудь следственных церковных дел, допросы пьяных крестьян.

А. Пичугин

— У нас тоже это есть.

Прот. Александр Абрамов

— Но у нас только применительно к очень позднему времени.

А. Пичугин

— XIII век, XIV-XV есть. Если село принадлежало монастырю, то тогда в монастыре откладывается такая переписка.

Прот. Александр Абрамов

— Ну да, но, тем не менее, она не касается, конечно, самих крестьян. А потом, видите, у нас, конечно, очень хорошо документированы XVIII и XIX век, и все равно он в основном касается взаимоотношений владельцев крестьян и каких-нибудь видных фигур в самом селе. Например, письма, которые помещик присылает сельскому батюшке, заставляя читать эти письма с амвона в храме, где он является хозяином крепостных. «Ну что вы — он там употребляет жесткую лексику, я ее смягчу — ну что вы, негодяи, если валенки сваляли, всем валенки собрать и приехать ко мне». И вот подобные письма зачитываются с амвона. При этом конечно, крестьянам не до смеху, с одной стороны. А с другой, священник в этой ситуации не может общаться с крестьянами интеллектуально на равных. Известен совершенно анекдотический случай, когда Вяземский был крепостным владельцем некоего села, и очень редко приезжал туда. И батюшка в один из приездов Вяземского, когда тот зашел в храм, на проповеди сказал: «Дорогие братья и сестры, вот у нас сейчас находится наш господин. Вы что думаете, он простой человек? Вы что думаете, он просто поэт? Нет, он русский Катулл, он русский Марциал». И крестьяне на все эти упоминания Катулла и Марциала истово крестились, как пишет мемуарист.

А. Пичугин

— Да, но с другой-то стороны, все-таки у нас большинство было мелкопоместных дворян, которые жили…

Прот. Александр Абрамов

— Ну конечно, они жили той же жизнью практически…

А. Пичугин

— … с крестьянами.

Л. Горская

— Ну, не знаю… Я хотела усомниться в том, что тут дело именно в количестве источников, которое у нас сохранилось или не сохранилось. В этом ли дело? Может быть, просто в нашем отношении к собственной истории? Потому что тот же Марк Блок, он говорил о междисциплинарном подходе — источником может быть не только текст, который сохранился по той или иной причине, а целый комплекс источников. У нас их самого разного рода — продукты осознанной деятельности, продукты неосознанной деятельности. Вот человек сидел у костра, мял кусок глины, смял, кинул в огонь, он обгорел, каким-то образом сохранился в веках — это тоже может служить нам источником. Мы только должны к этому подойти. А мне кажется, у нас стояла ли задача так серьезно у школы историографической?

Прот. Александр Абрамов

— В ответ на ваши сомнения я в свою очередь позволю себе усомниться, что кроме декларации, школа Марка Блока могла бы нам где-либо представить реальные результаты междисциплинарных исследований. Читать Люсьена Февра, Броделя, Марка Блока…

Л. Горская

— Интересно.

Прот. Александр Абрамов

— … предельно интересно. Но на каком-то этапе ты начинаешь видеть, что тебе интересно читать не исследование как таковое, а всякие факты, которые они приводят в обоснование тех или иных своих концепций. Вот тебе рассказывают о производстве сыра, или, например, о том… Вот я тут прочитал у Хёйзинги — поклонение святым мощам в таком-то районе Калабрии было настолько сильно, что крестьяне убили святого Ромуальда, боясь лишиться его святых мощей после его внезапной кончины.

Л. Горская

— Чтобы знать, где лежат.

Прот. Александр Абрамов

— Чтобы уже он никуда не ушел. (Смеются.) То есть да, это всё, конечно, очень интересно, однако это не междисциплинарные исследования, это конкретный исторический факт, нуждающийся в осмыслении. А у нас, безусловно, очень скверная источниковая база по жизни крестьян, до, по крайней мере, генерального межевания.

А. Пичугин

— До середины XVIII-го века.

Прот. Александр Абрамов

— До середины XVIII-го века, где только впервые появляются массовые источники, они уникальные. И действительно, интереса к междисциплинарным исследованиям никакого нет. Кроме того, ну вот, а какой? У нас очень сильно по-прежнему воздействие, оно ослаблено, но, тем не менее, сильно воздействие марксистской традиции. Она все-таки заложена в русле позитивизма — всё можно сосчитать и всё можно эмпирически объяснить. Поэтому мы берем какие-нибудь рассказы о жизни крестьян, как они общались с Вяземским, засовываем в такую мясорубку количественных методов исследования — и у нас получается… Что у нас получается? — ничего у нас не получается. Потому что «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань».

А. Пичугин

— Протоиерей Александр Абрамов, настоятель храма святого Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках сегодня в программе «Светлый вечер» здесь на светлом радио. Давайте вернемся в последней части нашей программы к празднику Благовещения. Все-таки в какой-то мере этот праздник еще и говорит нам о послушании воле Божьей.

Прот. Александр Абрамов

— Он говорит о послушании, да, это так, конечно. Но послушание это такое понятие у нас скомпрометированное многочисленными злоупотреблениями, чаще всего проистекающими из духовнической практики. Я думаю, что больше, чем о послушании этот праздник говорит о согласии с волей Божьей и о доверии человека Богу. Ведь происходит совершенно невероятное событие — является Божий посланец, который произносит невероятные слова, которые никогда человечество не слышало — простой женщине, которая занимается тем, что прядет пряжу. Не случайно моток пряжи обычно всегда изображается, либо если это икона или фреска в интерьере в руках у Божьей Матери. Икона очень часто изображает волнение Божьей Матери, ее изумление, например, прижатые руки к груди. Но вот ни слова не сказано о том, что она волнуется. А сказано лишь о ее ответе: «Се, раба Господня, да будет Мне по слову твоему». И когда Божья Матерь посещает Елизавету, Елизавета совершает второе Благовещение: «И откуда мне сие, да прииде Мати Господа моего ко мне? Се бо яко бысть глас целования Твоего во ушию моею, взыграся младенец радощами во чреве моем». Согласие преклонения главы, доверие человека абсолютное — Бог не сотворит зла. Бог желает сотворить доброе. Или, как потом святые отцы некоторые так говорили: «Писец имеет право начертать на этих скрижалях всё то, что он хочет написать». И это ведь не безмыслие человека, которому все равно, что с ним произойдет. Ведь человеку никогда не бывает все равно. Это абсолютное приятие доброй любящей воли Божьей, а это значит убежденность в том, что эта воля Божья не причинит тебе зла.

А. Пичугин

— Как всё это экстраполировать на нашу жизнь? Если мы делаем разницу между послушанием и следованием — а где сама воля Божья? У человека свободная воля, он волен поступать так, как он хочет. Мы об этом в самом начале нашей программы уже говорили. В чем тогда он может видеть эту волю уже высшего проявления, волю Бога?

Прот. Александр Абрамов

— Видите, в случае с…

А. Пичугин

— Вот мы сейчас даже не на Благовещение скорее акцент делаем, а на нашу собственную жизнь.

Прот. Александр Абрамов

— Мы не может сейчас делать акцент на Благовещение именно по той причине, что в случае Девы Марии эта воля была выражена прямо и чудесно.

А. Пичугин

— Да. А вот мы? Каждый из нас?

Прот. Александр Абрамов

— А в нашем случае она чаще не выражается прямо и чудесно. Однако, нам очень хорошо известна, в большинстве случаев, в чем воля Божья о нас. И нам чаще всего известно, в чем воля Божья о нас не состоит.

А. Пичугин

— Это нравственная какая-то…

Прот. Александр Абрамов

— В первую очередь, конечно. Вот ко мне пришел вчера один доктор, стоматолог, и говорит: «Вы знаете, мне очень тяжело работать там, где я работаю. Потому что у меня зарплата небольшая сама по себе. А я зарабатываю в зависимости от разного рода процедур и назначений, которые я делаю пациентам. И руководство клиники меня ставит в условия, при которых я должен предлагать людям массу в действительности ненужных им вещей, дорогих. И вот меня это всё корежит». Я говорю: «А в общем, в чем для вас проблема? Какого вы ждете от меня ответа? Чтобы я вам сказал: «Продолжайте дурить людям голову?».

А. Пичугин

— Это уже получается перекладывание ответственности на плечи священника.

Прот. Александр Абрамов

— Да нет, он в общем, и без меня, естественно, всё прекрасно понимал. Он просто поделился этим, видимо, не желая окончательно для себя сформулировать решение. Ну, а какое решение? Решение очень простое — если вы вмешиваетесь в грязь, вы будете в грязи. Если бы хотите быть чистеньким, то вам придется рисковать, в том числе потерей даже той малой зарплаты, которую вы имеете. Я, со своей стороны, уверен, что Бог его в этой ситуации не оставит. Так было в моей собственной жизни, когда я студентом и аспирантом нищенствовал. Так было в жизни очень многих близких мне людей. Не оставит. Но ты должен либо в других увидеть, что Бог не оставляет, либо у себя увидеть, в своей жизни, что Бог не оставляет. Это нельзя объяснить на пальцах, это нельзя теоретически представить. Ты это должен чувствовать.

А. Пичугин

— Ну а как? Вот здесь мы переходим опять в ту плоскость духовничества, как вы говорите, когда священник… Люди же часто перекладывают на плечи священника ответственность. Они же ждут, что вы скажете, что «нет, всё, уходи». Или «ну ладно, понятно, что тебе семью надо кормить, дети». И тогда «оставайся, делай так, так и так». Но это же ненормальные, наверное, отношения между человеком и священником, между человеком и Богом.

Прот. Александр Абрамов

— Это не вполне нормально, конечно. Равно как и не нормальна ситуация, в которой совершаются какие-то бесконечные пилигримажи к людям, которые объявляют себя старцами, с тем, чтобы получить ответ на совершенно естественные вопросы, которые уже давно решены. «Нужно ли мне делать ту или иную операцию?» Ну, тебе врачи всё уже сказали, зачем ты священника об этом спрашиваешь? Он что, специалист, он что, в этом разбирается? Что он тебе может на эту тему сказать? У одного автора духовного есть рассказ о том, как в 70-е годы… Священник, к нему пришла женщина, и говорит: «Вот, хочется церкви послужить, хочется помолиться, вот разрешите поехать трудницей в такой-то монастырь. Правда, у меня мама больная, под себя ходит, нужно утку каждый день выносить. Но вот желание Богу послужить оно сильнее». И он говорит: «Да вы с ума сошли, вы с ума сошли! У вас больная мама, вот и служите. Какая там Лавра, какой монастырь? О чем вы говорите?». Это ложный выбор на самом деле. И вот, как правило…

А. Пичугин

— Но это более очевидный ложный выбор.

Прот. Александр Абрамов

— Он вполне очевидный.

А. Пичугин

— Ну да, вполне очевидный, хорошо. А есть же огромное количество ситуаций, когда этот выбор вообще не очевиден. Особенно для человека, который об этом каждый день не задумывается.

Прот. Александр Абрамов

— Вы должны вырабатывать… Вот смысл, как мне кажется, христианской жизни в церкви — в выработке автоматизма в принятии верных духовных решений.

А. Пичугин

— Любое решение духовное, получается?

Прот. Александр Абрамов

— Знаете, я так скажу — мне очень близок образ автошколы.

А. Пичугин

— Да, вот только хотел сказать.

Прот. Александр Абрамов

— Мне очень близок образ автошколы. Вот вы проучились в этой автошколе и выехали на дорогу самостоятельно, и заглохли на светофоре. Не является правильным, когда вы по телефону звоните инструктору, который вас два года назад выпустил и спрашиваете: «Чего теперь надо сделать?» Вы должны автоматически понять, что если у вас машина с ручной коробкой передач, нужно включить зажигание, выжать, переключиться. Если у вас машина с автоматической коробкой передач, надо включить зажигание, и медленно нажать на газ и дальше поехать.

Л. Горская

— А если она сломалась, надо пойти поставить знак аварийной остановки.

Прот. Александр Абрамов

— Да, но инструктор уже здесь не причем. Либо он вас плохо выучил, либо вы не очень удачный ученик.

А. Пичугин

— Но вот я как раз примерно об этом и хотел сказать. Если человек не может решить, красное ему пальто купить или серое…

Прот. Александр Абрамов

— Но это не духовный вопрос.

А. Пичугин

— Это не духовный вопрос, но примерно так же он будет рассуждать и в духовных…

Прот. Александр Абрамов

— Совершенно верно. Вот в этом и есть опасность. А кроме того, на это накладывается чрезмерно серьезное к себе отношение, чрезмерно серьезное. Мы до комичного серьезно к себе относимся. Мы понимаем, что есть иерархия ценностей — вот поесть, вот поработать, еще чего-то. Выше всех — мы все-таки православные — мы ставим духовные ценности. Автоматически все те вопросы, которые не относятся прямо к поесть и поработать, у нас переходят в регистр духовных. Мы их считаем наиболее тонкими, всякое движение своей души мы считаем тонким, и естественно, необходимо в течение сорока минут разговаривать со священником о том, что вот какое-то сновидение пришло — к чему бы это? Мне очень нравится на эту тему — думаю, что формат этой передачи это позволяет — мне очень нравится, как на подобные темы реагировал митрополит Антоний Храповицкий. К нему пришла одна такая важная очень дама, которой он не мог отказать в силу ее положения, в разговоре. Она говорит: «Вы знаете, вот мне чего-то все время снятся дамы в шляпах. Как вы думаете, к чему бы это?» Он говорит: «Я думаю, к расстройству желудка».

А. Пичугин

— Но ведь бывают действительно очень важные вопросы, которые человек не в состоянии решить. Он идет с этими вопросами к священнику, а священник, в свою очередь, не специалист в этом. Это может быть вопрос не напрямую связанный с духовным каким-то выбором.

Прот. Александр Абрамов

— Да. Но, во-первых, человек должен идти, как мне кажется, к священнику советоваться, а не принимать решение. Принимать решение должен сам человек. Священник может изложить ему свою точку зрения, сообразную евангельской, может быть, подчеркнув какие-то аспекты, на которые сам человек не обращает внимания. Они, эти аспекты, могут оказаться очень важными. Но решать должен сам человек. Это раз. А два — ну вот, приходят люди, говорят: «Можно ли нам усыновлять детей?». Священник, допустим, знает ситуацию в семье, знает, допустим, что семья бесплодная, например. Такое случается сплошь и рядом. Но ответ на вопрос будет лукавым. Можно? Технически да, можно — у нас существует законодательство, если вы отвечаете критериям, изложенным в законодательстве, вы можете усыновить. Но вы же не об этом спрашиваете? Вы спрашиваете — сто́ит ли усыновлять детей? Священник может на этот вопрос ответить, исходя из своего житейского опыта. А если этот священник бездетный? А если, например, у него есть собственный исповедный опыт плохих усыновлений, неудачных усыновлений? Он будет говорить из своего опыта. И вы в этом случае должны отнестись к его оценке как к одному из мнений, а отнюдь не как к позиции церкви. Потому что позиции церкви по этому вопросу теоретически даже существовать не может. Может быть, мнение хорошего мудрого человека, который по совместительству является священником.

Л. Горская

— Отец Александр, а вот скажите, вы говорили о чрезмерно серьезном отношении к себе. Наверное, несерьезно к себе совсем тоже нельзя относиться. Где тут золотая середина?

Прот. Александр Абрамов

— Я думаю, что чрезмерно серьезное к себе отношение — это парафраз эгоцентризма. Если мы заболели, то всё — это уже очень-очень серьезно. Надо вызывать лучших специалистов, искать друзей, которые таких специалистов могут посоветовать. Если проблема жизненная, то она, конечно же, неразрешимая. Я знаю много-много людей, у которых годами глаза на мокром месте из-за того, что они вспоминают обиду, нанесенную много лет, вот она, эта обида, переживается, пережевывается. Она уже сто лет назад утратила любую актуальность. За этим обычно стоит нежелание жить современной жизнью сейчас. Конечно, не надо ерничать, не надо уходить в юродство, но мы в большинстве случаев, в общем, к этому и не склонны. Не нужно бравировать своим желанием с жизнью распрощаться, как только прозвенит третий звонок. Мне кажется, залогом правильного, в данном случае, отношения будет трезвенность. Понимание того, что далеко не все наши проблемы являются уникальными. И очень у многих людей проблемы сходные, и решаются сходно. Мы же всегда хотим… Видите, если у нас какая-то там косточка на пальце переломилась, нам операцию обязательно должен провести светило, потому что врач из районной больницы нас не устроит, даже если он хороший, даже если он близко. И даже если не требуется никакой авторитет здесь, а просто речь идет об обычной штатной манипуляции. Понятно, что и при штатной манипуляции всё можно испортить, но в общем случае всё будет сделано нормально. Мы чрезмерно полагаем, что все наши проблемы уникальны. Это не так. И стоит присматриваться к тому, как живут и другие люди, и видеть сходство с ними.

А. Пичугин

— Спасибо большое. Время наше истекло. Напомню, что в гостях сегодня в программе «Светлый вечер» в праздник, накануне праздника Благовещения, был настоятель храма святого Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках протоиерей Александр Абрамов. Лиза Горская…

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Спасибо, отец Александр.

Прот. Александр Абрамов

— Всего хорошего, и с праздником Благовещения!

А. Пичугин

— С праздником! До свидания!