«Археологические проекты в школе». Светлый вечер с Инной Медведевой и Анной Топельберг (12.07.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Археологические проекты в школе». Светлый вечер с Инной Медведевой и Анной Топельберг (12.07.2017)

* Поделиться
Инна Медведева и Анна Топельберг

Инна Медведева (слева) и Анна Топельберг (справа)

У нас в гостях были директор гимназии им. митрополита Платона Левшина, кандидат педагогических наук Инна Медведева и искусствовед отдела популяризации Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина Анна Топельберг.

Мы говорили о совместных археологических проектах гимназии имени митрополита Платона с Пушкинским музеем и о том, как участие в раскопках помогает детям чувствовать и понимать историю.

 

 


А. Пичугин

— В студии светлого радио приветствуем вас мы: Лиза Горская…

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Сегодня вместе с нами в этой студии Инна Медведева — директор православной гимназии имени митрополита Платона Левшина, кандидат педагогических наук. Здравствуйте!

И. Медведева

— Здравствуйте!

А. Пичугин

— Анна Топельберг — лектор, искусствовед отдела популяризации Пушкинского музея. Здравствуйте!

А. Топельберг

— Добрый вечер!

А. Пичугин

— Мы с вами сегодня по такому интересному поводу собираемся: будем говорить про изучение греческой культуры в школах и об археологии. Дело в том, что у гимназии имени митрополита Платона совместный проект с Пушкинским музеем: школьники будут участвовать в археологической экспедиции. У Пушкинского музея есть несколько экспедиций, которые возглавляют сотрудники. Правильно я всё рассказываю?

А. Топельберг

— Пока да, более-менее.

А. Пичугин

— Есть несколько экспедиций, в том числе Боспорская археологическая экспедиция, вот в ней и будут работать молодые люди из православной гимназии имени митрополита Платона. В тех экспедициях, в которые когда-то ездил я, в которые когда-то ездила Елизавета — много ли там было школьников?

Л. Горская

— У нас — не брали вообще.

А. Пичугин

— У нас берут школьников, их много привозят. Особенно те ребята, которые когда-то сами ездили, еще будучи школьниками и студентами много лет назад, они закончили институты, пошли работать в школы и привозят своих учеников. Вообще, это хорошая традиция, потому что людей в какой-то момент в археологию стало приходить очень и очень мало. А вот когда есть такая преемственность, то есть и надежда, что археология будет развиваться. Для начала, я думаю, что вопрос у нас к Анне. Расскажите, пожалуйста, про то, что такое Боспорская экспедиция. Мы все из курса географии знаем про пролив Босфор, который находится не совсем там, где Боспорское царство, но слова-то похожи. Иногда может показаться, что царство Босфорское. Где это вообще всё?

Л. Горская

— Сейчас ты всех запутал.

А. Пичугин

— Да, я так и хотел.

А. Топельберг

— Для того чтобы немножко распутать этот клубок, действительно, следует отметить, что есть два названия, которые связаны с совершенно разными географическими местами и объектами. То, что нас сегодня интересует в нашей программе — Боспор Киммерийский. Это Боспорское царство, которое располагалось в Северном Причерноморье, то есть это территория Черного моря, которая греками называлась Понтом Эвксинским, то есть «гостеприимным морем». И Боспор — это название, которое дословно можно перевести как «бычья переправа», или «коровья переправа». По сути, это нынешний современный керченский пролив, через который сейчас строят мост, который вероятно скоро достроится. Но в греческую эпоху, в тот момент, когда начинает осваиваться эта территория, Боспор Киммерийский был заселен далеко не только греками — там обитали местные племена, аутохтонное население, которое жило там задолго до греков и которое сосуществовало параллельно с эллинистическими поселениями, с выходцами из греческого мира. И соответственно, Боспорская экспедиция — это экспедиция, которая проводится музейными сотрудниками, археологические раскопки проводятся непосредственно на территории столицы Боспорского царства — это современный город Керчь, который назывался раньше Пантикапей, что дословно переводится, по одной из филологических версий как «рыбий путь», то есть жизнь, связанная с морем, связанная с морскими путешествиями, с морской торговлей и с добычей непосредственно из моря — могло повлиять на рождение такого названия.

А. Пичугин

— Археологи там давно работают? Если не ошибаюсь, это же одна из старейших экспедиций?

А. Топельберг

— Здесь очень тонкий момент, потому что копали там давно. Но есть очень большая разница между копальщиками, которые появляются еще в 19-м веке…

Л. Горская

— В Средние века там копали…

А. Пичугин

— Елизавета там тоже копала. (Смеются.)

Л. Горская

— Там до сих пор копают. Летом копают российские археологи, зимой с металлоискателями ходят местные зачастую.

А. Топельберг

— Хотелось бы добавить, что такой бум копальщиков начался после 1830-го года, когда был обнаружен и исследован, и разграблен впоследствии курган Куль-Оба, который подарил огромное количество неожиданных золотых предметов. Он был связан со скифским населением, то есть с тем самым аутохтонным коренным населением территории Крымского полуострова. И это вызвало огромный интерес у местных жителей, у приезжих также, которые, если можно так выразиться, грабительским способом начинали копать на этой территории. А если мы будем говорить о планомерных археологических раскопках, то на территории Пантикапея, на территории современной Керчи, они проводятся ежегодно (с небольшим отступлением от этой практики после 91-го года), начиная с 1945-го года, — то есть как только была окончена Вторая мировая война, в августе Пушкинским музеем организуется первая Боспорская экспедиция.

А. Пичугин

— Скажите, пожалуйста, а как вы… Это, наверное, уже к Инне Николаевне вопрос: почему вас заинтересовала эта история, связанная с археологией? Ведь огромное количество разных вариантов досуга у детей может быть. А почему вы решили их именно в археологию отправить летом?

И. Медведева

— Мы рассматриваем это больше не как досуг, а как исследовательскую деятельность. Это направление нас заинтересовало потому, что мы очень глубоко изучаем историю, язык и культуру Греции, и столкнулись с такими фактами, что без изучения и визуализации предметов нам сложнее дальше идти. Поскольку гимназия православная и преемственность Православия произошла от греков, нас очень глубоко интересует история греков. И в том числе мы решили начать с начала, начать с азов — время колонизации и переселения греков на территорию Руси, взаимодействие с племенами, скифами и сарматами…

А. Пичугин

— Но это же дохристианский период.

И. Медведева

— Да, совершенно верно. Но надо именно брать основы, чтобы понимать, как христианство распространялось на территории Руси. Ведь не только через князя Владимира оно пришло. Греки тоже христианскую культуру и цивилизацию несли, вместе с тем, что огречивали коренное население Северного Причерноморья, они несли и православную культуру тоже.

А. Пичугин

— И как вы договорились с Пушкинским музеем? (Смеются.) Мы по порядку идем, как механизм устроен.

И. Медведева

— Господь Бог так устроил, волею Его провидения. Заинтересовавшись этой темой, мы заказали несколько экскурсий в музее имени Пушкина. В музее мы познакомились с Анной, сейчас она является нашим внештатным сотрудником и членом нашего исторического клуба. А уже с 1-го сентября Анна возглавит исторический клуб. Анна посвятила нас во многие тонкости археологии так, что после посещения музея мы вышли с желанием заняться археологической работой — окунуться немножко в археологические раскопки. Мы изучили эту систему, как это происходит, где можно соприкоснуться. И для нас это первая выездная исследовательская деятельность, первая экспедиция. Очень хочется, чтобы ребята получили и знания, и впечатления. И у нас есть перспективный план последующих экспедиций по изучению взаимодействия наших цивилизаций — греческой и русской.

А. Пичугин

— А со стороны музея Пушкинского, и со стороны археологии — как вы можете объяснить, почему дети приезжают? Я что-то такое про преемственность в начале программы, конечно, говорил, но многим кажется, что археологическая экспедиция — это что-то такое студенческое, романтика, после практики, после первого курса. А тут дети приезжают. Хотя, с одной стороны, это, наверное, классно — отдохнуть на море. А с другой стороны, все-таки тяжело очень работать. Нет?

И. Медведева

— Ребята сами проявили эту активность, это было желание исторического клуба. Мы это желание только поддержали. Но настолько сильным было это желание и настолько глубоко ребята окунулись в историю Греции, мы изучали историю Византии — что несколько ребят изъявили желание продолжить такое направление как византолог. И вот теперь мы очень надеемся, что эта экспедиция очень многое даст нашим ребятам — не только кругозор их расширит, но и наполнит их знаниями. И в дальнейшем они тоже смогут стать и археологами, и искусствоведами.

Л. Горская

— А какие классы?

И. Медведева

— Выезжают участники исторического клуба с 5-го по 9-й классы.

А. Пичугин

— Я думал, что у вас более поздний возраст — класс 7-й, 10-й, 11-й. А с 5-го — совсем малыши.

Л. Горская

— В первый раз поедут?

И. Медведева

— Да, в первый раз.

Л. Горская

— Не страшно?

И. Медведева

— Мы с учетом возрастных особенностей детей разработали эту программу. Программа рассчитана на 5 лет, поэтому те ребята, которые сейчас находятся в 5-м классе, через 5 лет как раз будут уже выпускники.

А. Пичугин

— А ты в первый раз в школе поехала?

Л. Горская

— Я в первый раз поехала до 1-го курса, закончив школу.

А. Пичугин

— Я помню, что я был маленький, и я мечтал поехать в археологическую экспедицию. Никаких возможностей для этого у меня не было, потому что я учился в 1-м классе — никто бы меня, конечно, никуда не взял. Я брал своих одноклассников, водил их на горку где-то в районе метро «Электрозаводская», и мы там что-то пытались дружно раскапывать. (Смеются.) Потом меня родители отвели в кружок Исторического музея. И уже в 13 лет я в первый раз поехал в настоящую экспедицию, взрослую.

Л. Горская

— Ничего себе! Мне 16 лет было.

А. Пичугин

— А мне 13. Я 7-й класс тогда окончил. Я помню, что в 13 лет всё было жутко интересно, но было жутко тяжело. Но…

Л. Горская

— 15 мне было, это же 96-й год.

А. Пичугин

— Мне было 13, тебе 15. В 13 лет было очень тяжело, но очень интересно. Настолько интересно, что я остался во всем этом до сих пор.

Л. Горская

— А что тебе было интересно? Я просто помню свои первые впечатления от раскопок: пыль, какое-то всё блеклое, какие-то ямы разной формы, разного калибра. Находок нет — точнее, они есть, но их не видно. В основном какие-то груды черепков лежат. Ветер воет. И мысль первая: «А когда отсюда можно будет уехать?»

А. Пичугин

— Мне тоже хотелось уехать первые пару дней. Голова еще сильно болела, потому что целый день тяжело на свежем воздухе. Но как же! Я выкапываю из земли что-то, кто туда уронил тысячу лет назад почти! И с тех пор я первый, кто это достает. Ну, это же здорово очень! Это ощущение того, что до тебя это последний раз в руках держали и при солнечном свете рассматривали 500, 600, 700 лет назад — это то ощущение, которое мне не дало оттуда уехать.

Л. Горская

— Звукорежиссер Саша просит нас дать возможность сказать гостям.

А. Пичугин

— Наша звукорежиссер Саша сама, кстати, ездила в археологические экспедиции, и не один раз. Ее дедушка известный археолог, как она нам подсказывает. Так что мы все не случайно в этой студии сидим. (Смеются.)

А. Пичугин

— Давайте мы напомним нашим слушателям, что в гостях у радио «Вера» сегодня: Инна Медведева — директор православной гимназии имени митрополита Платона Левшина, кандидат педагогических наук; и Анна Топельберг — лектор, искусствовед отдела популяризации Пушкинского музея. Мы говорим про археологию, про участие школьников в раскопках. Анна, мы вот делимся воспоминаниями. А вы в школе в первый раз поехали?

А. Топельберг

— Нет, у меня первое знакомство с археологической практикой случилось после 1-го курса института. Эта практика была не так чтобы очень сложная — это были раскопки стены Белого города в Москве, на Чистых Прудах. Наверняка место всем известное. Там до сих пор можно в заборах найти лазейку и посмотреть…

А. Пичугин

— Там, к сожалению, начинают быстро застраивать всё сейчас. Я очень боюсь, что это не музеефицируют, а закопают или снесут.

А. Топельберг

— К сожалению, есть такая угроза. И нас туда отправили как такую экстренную помощь на раскопки, для того, чтобы переместить этот участок стены Белого города. Но дальнейшая его судьба была нам неизвестна.

А. Пичугин

— Переместить?

А. Топельберг

— Нам рассказывали, что можно переместить как цельный объект в музейное пространство. Может быть, даже под открытым небом, но изъять из этого места.

А. Пичугин

— Но никто ничего так и не сделал?

А. Топельберг

— Нет. То, что я в последний раз видела — устроили навес над стеной Белого города. Для меня эта практика была первой практикой институтской и первой археологической практикой.

А. Пичугин

— А потом у вас началась Боспорская экспедиция?

А. Топельберг

— Она началась уже гораздо позже, это было связано с местом моей работы. Меня всегда интересовала история древних цивилизаций, история Древнего мира. И поэтому, когда я узнала — это было не специально, а также случайное такое попадание в круг общения — я узнала о ныне действующей археологической экспедиции. Я очень сильно просилась туда попасть, хотя набор на тот момент был уже закрыт для участников. И первое мое знакомство именно с серьезными полевыми раскопками случилось не так давно, несколько лет назад, и уже по месту работы. Вы уже упоминали о том, что процесс достаточно сложный: и голова может болеть из-за акклиматизации, что действительно создает определенные сложности для школьников. И поэтому на полноценное проведение раскопок школьники не допускаются именно для того, чтобы уберечь их здоровье.

А. Пичугин

— Конечно. У них и рабочий день до 2-х, 3-х или 4-х часов сокращен из-за таких условий. Я знаю, что вообще по закону у нас дети не могут работать больше 4-х часов. Зато — море, зато — фрукты, зато — лето.

А. Топельберг

— И осознание того, что это место действительно было освоено, было заселено еще тысячелетия назад. И даже само море воспринимается не просто как зона отдыха, а как путь, который связывал эту территорию с метрополиями, то есть с территорией Древней Греции, Эгейского моря. Водная экспедиция в том числе проводится на данный момент — это Фанагория, Таманский полуостров.

Л. Горская

— Там Кузнецов, по-моему, начальник экспедиции сейчас?

А. Топельберг

— Да, совершенно верно. Этой практикой сейчас занимается Российская академия наук. Раньше сотрудничал и наш музей, но потихоньку разделилось это поле. Но, тем не менее, если у юного, подрастающего поколения возникает очень большой интерес, бурное желание участвовать и соприкасаться с этим миром, то запрета нет. То есть это не категорично. Когда я познакомилась с учащимися гимназии митрополита Платона Левшина, я увидела в детях это горение. Очень серьезно подготовленные ребята пришли, которые задавали на самом деле очень сложные вопросы, и они выявили свой глубокий интерес к этой теме, то есть ребята действительно подготовленные. И в таком случае даже какие-то затруднения климатические, может быть, не столь сложны и не столь опасны.

А. Пичугин

— Как Волошин когда-то писал: «По картам здесь и город был, и порт. Остатки мола видны под волнами. Соседний холм насыщен черепками амфор и пифосов. Но город стёрт, как мел с доски, разливом диких орд».

Л. Горская

— Ты это по памяти или подсматриваешь?

А. Пичугин

— Нет, по памяти, я с детства помню. Я же говорю, что я с детства мечтал быть археологом. Сижу, правда, перед микрофоном, но…

Л. Горская

— Но душой в экспедиции.

А. Пичугин

— Да, душой где-то там.

Л. Горская

— Расскажи про свою экспедицию.

А. Пичугин

— Мне кажется, я уже про нее здесь рассказывал не раз. Мы копаем в Суздальском Ополье, это Суздальская археологическая экспедиция, одна из крупнейших экспедиций Российской академии наук. Там совершенно другое, там не античность, там славяне, финно-угорское население, которое славянам предшествовало. Я думаю, мы когда-нибудь про это отдельную программу просто сделаем…

Л. Горская

— Я просто так тебя спросила, чтобы ты привет передал всем.

А. Пичугин

— Я десять раз уже приветы передавал. Елизавета приезжала к нам в экспедицию как-то раз.

Л. Горская

— И еще приеду.

А. Пичугин

— Ловлю на слове. А вы сами поедете?

И. Медведева

— Да, обязательно вместе с ребятами.

А. Пичугин

— На какой срок у вас там всё?

А. Топельберг

— 10 дней всего, учитывая возраст ребят. Тем более что у нас в программе не только работа на раскопках, но и посещение музеев: Анапа, Тамань. И у нас некий интересный предлог: мы ищем затонувший порт, который находился некогда на Таманском полуострове. Ребята разработали такую карту, где этот порт мог находиться. И конечно, будет элемент приключения для ребят. То есть будет не только тяжелая изнурительная работа. Для того чтобы заинтересовать школьников, нужен интересный повод.

А. Пичугин

— Но все равно всё это замешано на настоящей археологии. Мог бы быть какой-нибудь геокешинг, вы могли бы их вывезти в какой-то подмосковный…

Л. Горская

— Что-что?

А. Пичугин

— Геокешинг.

Л. Горская

— А что это?

А. Пичугин

— Вы не слышали? Это очень модно сейчас…

Л. Горская

— Очень интересный у нас сегодня формат программы. (Смеются.)

А. Пичугин

— Это такой вид отдыха, когда одни люди оставляют что-то интересное в лесу, или в каких-то руинах, или где-то в городе, и даются координаты, по которым надо это найти, это целый квест приключений — от точки до точки перемещаешься…

Л. Горская

— Это программа такая про свалки, да?

А. Пичугин

— Почему про свалки?

Л. Горская

— Ну, карта такая есть.

А. Пичугин

— Этого всего очень много, это уже по всему миру. Я не знаю, почему вы в первый раз об этом слышите — это уже по всему миру столько лет! Как только все эти устройства, гаджеты с координатами появились, так тут же эти игры начали везде появляться. Можно было вывезти школьников в подмосковные леса, устроить им там геокешинг: искать античный порт где-нибудь на Клязьменском водохранилище. Но у вас же всё по-настоящему — у вас же настоящие археологи будут этим заведовать.

И. Медведева

— У нас есть сотрудники, кроме Анны, которые уже несколько лет работают на археологических раскопках на Таманском полуострове. Конечно, мы не возлагаем большие надежды, и не ставим такой цели — проводить какие-то серьезные археологические раскопки. Это первый наш опыт — это будет соприкосновение с археологической работой. Самое главное, чтобы не угас интерес у детей, а интерес этот только развивался. Ребята будут расти, и я думаю, что следующие археологические поездки будут с более насыщенной программой в плане поиска, в плане работы археологической. А сейчас у нас задача — посмотреть, соприкоснуться, попробовать. Анна рассказала, что многие предметы, которые находят археологи, они с 91-го года остаются в местных музеях — в музеях Керчи, крымских музеях.

Л. Горская

— Это в лучшем случае они остаются в местных музеях. А раньше они на черный рынок уходили обычно. Потому что по закону их нельзя было вывозить с территории Украины…

А. Пичугин

— Но там же не только Керчь. Это Керчь была территорией Украины. А напротив — там, где Краснодарский край, Тамань?

Л. Горская

— Там, конечно, попроще ситуация. Я говорю в целом про этот регион.

А. Пичугин

— Давайте еще раз уточним. Боспорская экспедиция она же, как и в Крыму (в районе Керчи), так и на Таманском полуострове? А когда Крым был официально территорией Украины, как эта экспедиция существовала на две части двух государств?

А. Топельберг

— Были договоренности с Украиной. Экспедиция не прекращалась, она существовала и в советское время…

Л. Горская

— Я помню историю, как из Фанагории ребята, найдя какой-то кусок чернолакового орнамента, поехали в крымскую экспедицию. Взяли с собой этот черепок, чтобы помогли специалисты атрибутировать. И их украинская полиция решила обыскать. И в итоге потом всей экспедицией выкупали ребят из отделения полиции, потому что полиция обнаружила этот черепок: «Ага, значит тут у вас с собой археологические ценности? Мы вас сейчас арестуем». Может быть, эта история не очень показательная, но в целом она иллюстрирует те трудности, с которыми археологам приходилось сталкиваться, начиная с того, что «открытый лист» ты получал с трудом… «Открытый лист» — это документ, который позволяет тебе вести археологические работы. Заканчивая тем, что находки ты не мог вывезти в музей и не мог контролировать их судьбу дальнейшую. Я правильно говорю?

А. Топельберг

— В целом да. Но даже после того как Крым вошел в состав Российской Федерации, это негласное соглашение, что из Крыма все равно ничего не вывозится, до сих пор действует. То есть все экспонаты, все предметы, которые сейчас находятся в археологических раскопках, остаются там. Это то, что касается именно Крымского полуострова.

А. Пичугин

— Давайте продолжим через минуту. Напомню, что сегодня говорим о взаимодействии школы и археологической экспедиции. Инна Медведева — директор православной гимназии имени митрополита Платона Левшина, кандидат педагогических наук. Анна Топельберг — лектор, искусствовед отдела популяризации Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина. Здесь в студии светлого радио Лиза Горская и я, Алексей Пичугин. Через минуту мы вернемся.

А. Пичугин

— Возвращаемся в студию радио «Вера», где сегодня: Инна Медведева — директор православной гимназии имени митрополита Платона Левшина, кандидат педагогических наук; Анна Топельберг — лектор, искусствовед отдела популяризации Пушкинского музея, Лиза Горская, я, Алексей Пичугин. Мы говорим о том, как дети из гимназии имени митрополита Платона Левшина поедут в археологическую экспедицию в Крым и на Тамань. Это Боспорская археологическая экспедиция, которая изучает следы так называемого Боспорского царства, которое находилось на этом месте примерно с 5-го века до нашей эры до 6-го века нашей эры, то есть долго довольно всё это происходило.

А. Топельберг

— Долго. Но за последние пару лет в ходе раскопок уточнение произошло: верхняя граница была немножко отодвинута — скорее всего, первые поселения появились в конце 7-го века до нашей эры. А самые ранние предметы, обнаруженные там, это аж 8-й век: это осколки керамических сосудов, которые были привезены населением…

А. Пичугин

— Но нельзя говорить о как уже сформировавшемся Боспорском царстве?

А. Топельберг

— Нет, конечно, нет. Именно как царство, происходит объединение гораздо позже. Я сейчас говорю именно о первом появившемся поселении, так называемой апойкии — то есть место, удаленное от родины, удаленное от места первоначального жительства.

А. Пичугин

— А когда дети поедут?

И. Медведева

— Конец июля — начало августа, с 20 июля.

А. Пичугин

— То есть вы уже буквально через несколько дней выезжаете? Я по-хорошему завидую вам и детям. Они в первый раз поедут к чему-то совсем новому.

Л. Горская

— А как они поедут? Самолетом? Я попыталась представить себе этот поезд, потом вспомнила про мост… Кстати, крамольный вопрос: а вот мост они строят, они археологов как-то привлекают к этой работе?

А. Топельберг

— Да, подводные исследования проводятся, и некоторые находки уже совершены.

А. Пичугин

— Не только подводные. Мой хороший друг там сейчас работает археологом на строительстве этого моста.

Л. Горская

— То есть там всамделишная археология?

А. Пичугин

— Там всамделишная археология. Если тебе интересно, я тебе после эфира расскажу. Я уже не первый год слушаю его рассказы о том, как это происходит. Нам с тобой это будет интересно: там действительно очень серьезные исследования, раскопки, метраж гигантский, огромный.

Л. Горская

— Метраж пугает, потому что когда такими стахановскими темпами…

А. Пичугин

— Там со всей страны люди съезжаются — как строить мост, так и на раскопки. Вы обмолвились о том, что в школе работает греческий клуб. Мы с вами уже в этой студии встречались, вы рассказывали о том, как у вас происходит изучение греческого наследия, греческого языка, как контакты с Грецией налаживаются. Но это было уже довольно давно, где-то около полугода назад. Что изменилось в лучшую сторону?

И. Медведева

— У нас теплые отношения, мы продолжаем активно взаимодействовать. Если говорить о нашей археологической работе, то через 2 года мы собираемся провести совместную археологическую экспедицию, только уже на острове Кипр, с киприотами. А в следующем году мы пригласили ребят из кипрской школы для совместной работы в Крыму. Скорее всего, это тоже будет только соприкосновение, поскольку мы не знаем, как иностранные школьники — они допускаются или не допускаются. Но изучение истории, совместное соприкосновение наших цивилизаций — греческой и российской цивилизации — они произойдут. С большой благодарностью кипрские школьники приняли это приглашение, в этом году состоялось несколько телемостов — мы обсуждали детали. И конечно, это предполагает обмен впечатлениями, обмен мнениями, что усиливает изучение языков. Наши ребята более активно изучают греческий язык, английский язык. В свою очередь, киприоты показывают довольно хорошие знания в изучении русского языка. Происходит обмен культур, и языковой обмен тоже. В этом плане мы очень тесно сотрудничаем с Греческим культурным центром, с Теодорой Янници, она поддерживает нас, мы мероприятия совместные проводим. Действует у нас византийский клуб, мы проводили интересную игру — брейн-ринг «Русь и Византия: общие страницы истории». Это была наша внутренняя игра, где ребята показали хорошие знания истории Византии. И мы планируем в следующем учебном году совместно с кипрскими школьниками провести телемост, будет переводчик, это тоже будет брейн-ринг.

А. Пичугин

— Анна, у меня к вам такой вопрос. Есть отдел популяризации в Пушкинском музее, в котором вы работаете. А что еще, помимо таких связей со школой, о которых мы рассказываем, у вас есть интересного, чем можно заинтересовать людей, чтобы они к вам приходили? Может быть, это лекции интересные, какие-нибудь поездки, разные формы работы — не только для детей, со взрослыми?

А. Топельберг

— Сам отдел популяризации занимается продвижением изучения культуры, знакомства с историей, и предполагает не только школьные группы, но и группы взрослых людей. У нас работает лекторий в течение года, с сентября по май — это абонемент, на который можно записаться. И, конечно же, это огромное количество экскурсий, связанных с временными выставками. В частности, в данный момент проходит выставка, связанная с темой, интересующей нас сегодня. Выставка называется «Пантикапей и Фанагория. Две столицы Боспорского царства» — на ней представлены экспонаты, обнаруженные в этом регионе, и вся выставка сопряжена лекциями, посвященными этой теме, истории и культуре.

А. Пичугин

— А помимо Боспорской экспедиции, какие еще экспедиции у музея есть?

А. Топельберг

— На данный момент Государственный музей изобразительных искусств, к сожалению, работает только на территории Северного Причерноморья — это Таманский полуостров и Керчь.

А. Пичугин

— Это давно уже так происходит. Но я знаю, что у вас не только Боспорская экспедиция, а есть еще какие-то, нет? Раньше были, по крайней мере.

А. Топельберг

— В советские годы археологическая практика была, но на данный момент ее больше нет. На данный момент только две экспедиции — Тамань и Керченский полуостров.

А. Пичугин

— Я знаю, что у вас еще регулярные поездки в Грецию есть, Инна Николаевна, а не только на Кипр. А в чем заключаются эти поездки? Это паломничество, или это обычные экскурсии в музеи?

И. Медведева

— Да, продолжается сотрудничество с Грецией — у нас происходит обмен группами школьников. Они приезжают к нам в Москву, и мы для них проводим экскурсии, программу разрабатываем. И наши учащиеся ежегодно выезжают в Грецию. Были и совместные экскурсии, и паломничества по святым местам Греции. Но поскольку в этом году мы организовали такую поездку-экспедицию, то в этом году мы не поехали в Грецию. Мы планируем через год поехать на Кипр.

А. Пичугин

— Еще одна важная тема, о которой хотелось бы поговорить. Сейчас организация экспедиций связана с довольно большими трудностями, в первую очередь материального характера. Есть гранты какие-то, есть финансирование от государства — хорошо. Но экспедиции научные, которые занимаются наукой, и хорошо финансируются, в России их немного. Я даже помню, как 7 лет назад наш президент Владимир Путин общался с археологами, представителями крупнейших российских экспедиций, и один из археологов напрямую сказал президенту, что «всё хорошо, конечно, только мне студентов кормить нечем». Это было 7 лет назад. Не знаю, может быть, сейчас что-то изменилось в лучшую сторону. Но, тем не менее, было и такое. А как сейчас обстоит дело с организацией экспедиций? Пушкинский музей целиком сам оплачивает эти поездки? Кто там в основном работает, что они едят? Кто платит за банкет?

А. Топельберг

— Для меня лично этот вопрос очень сложный, потому что я в данном вопросе всецело полагаюсь и доверяю начальнику экспедиции Владимиру Петровичу Толстикову. На его плечах не только ведение самого процесса археологических раскопок, но и огромное количество договоров: и с территорией Крымского полуострова — для того, чтобы было позволение на продолжение этих раскопок, и внутримузейные договоры. Поэтому вопросы финансирования меня касаются в меньшей степени. По поводу размещения — благодаря местным жителям, которые предоставляют территорию своих частных домов…

А. Пичугин

— Бесплатно?

А. Топельберг

— Конечно, нет. Это также на плечах Владимира Петровича — договоры с местными жителями и с организованным палаточным лагерем, который разбивается там ежегодно…

А. Пичугин

— В палатках на море неплохо жить.

Л. Горская

— Неплохо. Главное, чтобы не смыло.

А. Пичугин

— Вы в палатках жили?

Л. Горская

— Да.

А. Пичугин

— Я почему-то думал, что в экспедициях, которые работают в Керчи и на Тамани, люди в основном в домиках живут.

Л. Горская

— Я не знаю. Я знаю, что Херсонес в домиках живет. А по поводу Тамани…

А. Пичугин

— Сама экспедиция уже идет сейчас? 10 дней, на которые школьники приедут, это же маленький кусочек какой-то.

А. Топельберг

— Так получается, что мы друг за другом в этом году окажемся — в тот момент, когда завершится первая археологическая экспедиция для школьников, в этот момент начнется основная работа, то есть экспедиция музейная, она занимает весь август. На самом деле это срок небольшой, потому что сначала должна быть подготовка, затем должно быть сворачивание всех материалов. К сожалению, срок небольшой, но ежегодный. В начале сентября уже начинает потихоньку экспедиция сворачиваться.

Л. Горская

— У меня такой вопрос: а ожидается какая-то польза от этих школьников? Или это только для них будет польза: они соприкоснутся с наукой, историю своими руками потрогают. Или от них тоже будет археологическому процессу некий прок?

А. Топельберг

— Если говорить с меркантильной точки зрения, то прок, безусловно, будет. Потому что те ребята, те школьники, которые поедут в этом году, мы очень надеемся, что они заинтересуются развитием именно этой темы в их судьбе, в их жизни. Очень вероятно, что многие из них посвятят себя именно археологии, истории. Может быть, кто-то пойдет работать в музей, может быть, кто-то организует что-то новое. И, безусловно, в будущем они могут принести огромную пользу, огромный вклад, тем более, если с ранних лет будет такой энтузиазм, горение этими раскопками, поисками. В продолжение темы геокешинга — это самый настоящий геокешинг, который не в современной плоскости разбит, но который связывает тысячелетия, которые уходят в глубь веков. Для нас оставили такие «маячки» древние греки, такие сигналы, которые ребята, воодушевившись нынешней экспедицией, могут продолжить еще и в будущем. Потому что огромные пласты, которые сейчас не изучены, и новые вливания могут оказать неоспоримую пользу.

Л. Горская

— А что они будут делать на раскопках? Копать-то им, наверное, никто не даст?

А. Топельберг

— Тот раскоп, про который я могу рассказать — Керченский, Пантикапейский раскоп — нет, потому что он закрывается на время осени, зимы и весны, там копать нельзя. Наверное, Инна Николаевна лучше расскажет именно про взаимодействие. Это первое знакомство, то есть это получение первичных навыков и первичного представления о том, как это может происходить. И задачи на какие-то глубокие раскопки, как уже говорила Инна Николаевна, не стоят. То есть это именно внедрение, включение в этот процесс. Задача — заинтересовать ребят.

Л. Горская

— Я просто пытаюсь понять: руками они что-то будут делать?

И. Медведева

— Мы предполагаем не столько работать на Керченском разломе, о котором говорит Анна (царство Митридата там копают), а больше на Таманском полуострове — там уже город под открытым небом, который расчищен археологами. И там есть разломы, где ребята могли бы попрактиковаться в археологической работе: что-то найти, как сказал Алексей, удивиться, посмотреть, попробовать своими руками, пощупать, и получить навыки, конечно. Для нас очень большое дело, чтобы ребята окунулись в археологическую работу.

А. Пичугин

— А само направление археологическое вы как-то думаете развивать? Помимо поездки в Боспорскую экспедицию, в межполевой период, может быть, лекции какие-то, какие-то проекты, связанные с археологией внутри школы?

И. Медведева

— Да, обязательно. Если работа прервется или она будет эпизодической, она потеряет для ребят интерес, если она будет проводиться только раз в год. Мы думали над этим вопросом и решили, что все наши находки и даже ту информацию, которую мы сможем получить, сделав фотографии, мы обязательно будем оформлять в музее. Мы планируем, что у нас будет организован музей. Будет ли это музей византийской культуры, или мы сейчас приходим к решению расширить — от Боспорского царства… Как раз Анна нам поможет в этом направлении, она составит проект музея. И ребята будут практиковаться в течение учебного года. Те теоретические знания, которые они получили, и дополнительные знания они смогут реализовать в оформлении этого музея. Это будет в том числе и интерактивный музей, будут стенды… Насчет экспонатов есть большие сомнения, но если удастся привезти какие-нибудь черепки, которые не заинтересовали археологов… Мы были в музее имени Пушкина — некоторые осколки, которые несколько десятилетий находились в музее, происхождение которых было непонятно, в итоге с помощью 3D-моделирования было воссоздано по этим осколкам, что это была ванна. Мы ребят ориентируем на то, что некоторые черепки мы соберем, но вам придется в 3D-моделировании восстановить — что же это было? Вот это будет проходить в период между экспедициями.

А. Пичугин

— Инна Медведева — директор православной гимназии имени митрополита Платона Левшина, кандидат педагогических наук; Анна Топельберг — лектор, искусствовед отдела популяризации Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина в гостях у радио «Вера». Я так понимаю, что в перспективе будут приезжать дети (они же будут расти), которые уже смогут полноценно участвовать в работе экспедиции — полный день работать вместе с археологами. Когда мы говорим «участник экспедиции», надо же понимать, что у экспедиции есть научный состав, они собственно и являются археологами, а есть люди, которые ездят и по 20 лет, но они могут называться волонтерами, как-то еще. Хотя все гордо себя именуют «мы археологи», особенно в студенчестве, в юности, когда всем хочется каким-то образом быть причастными к этой романтике. А есть ощущение у тех ребят, которые приезжают в эту экспедицию, что в этом есть какая-то романтика?

А. Топельберг

— Да, безусловно. Я думаю, что этот элемент какого-то единения внутреннего присутствует, чему способствует в том числе и палаточный лагерь, конечно же. Одно дело — жить в домиках, другое дело — жить под открытым небом, практически так же, как первые переселенцы на этой территории жили, вероятно. Ощущать грандиозность мира, ощущать свое единство маленькой кучки людей, которые собрались ради какого-го единого, глобального процесса. В данном случае процесс, который поможет нам приоткрыть завесу времени — показать, что было сотню лет назад на этой территории.

А. Пичугин

— Вы очень хорошо начали отвечать на мой следующий вопрос: почему именно археология? Вы как-то можете ее так отрекламировать, чтобы сразу стало понятно, что дети, пускай не с 5-го, с 7-го класса, должны летом ехать в археологическую экспедицию? Не в лагерь, не в пионерлагерь, не еще куда-то, а именно в археологическую экспедицию.

А. Топельберг

— Это очень сложный вопрос…

А. Пичугин

— Да, сложный.

А. Топельберг

— Тема очень специфическая. Детские лагеря тоже бывают разных направлений…

А. Пичугин

— Чтобы что-то там внутри у ребенка зацепило, или у его родителей, и они бы поняли, что этот вот то, куда надо Васеньку отправить.

А. Топельберг

— Это процесс соучастия, это процесс соприкосновения с историей — когда человек сам непосредственно осознает, тактильно ощущает эту преемственность эпох, преемственность времени. Безусловно, это может повлиять на растущего человека, на его восприятие мира и сподвигнуть на изучение. Потому что одно дело — я пошел и покопался у себя в огороде, и нашел что-то интересное, и другое дело — я отправился в какое-то место культурного значения. И это может действительно заставить человека серьезно подойти к этому вопросу, может быть, поможет в дальнейшем серьезно определиться с профессиональным выбором — историческим, археологическим в том числе, культурологическим, искусствоведческим. Когда человек понимает свою собственную значимость — пускай не такую грандиозную, как у научных сотрудников — но тем не менее, его вклад неоценим. Ведь для того, чтобы изучать и описывать, нужно найти.

А. Пичугин

— Он сам может стать научным сотрудником.

А. Топельберг

— В итоге, да. Привлечение студентов, для которых это становится институтской практикой, это явление достаточно обширное. И впоследствии многие школьники могут стать этими самыми практикантами, которые впоследствии могут вырасти до научных сотрудников.

А. Пичугин

— Я понимаю, что сейчас наша археология переживает не лучшее время. Хотя у нас есть кафедра археологии в Московском университете, вроде как еще одна открывается в университете Академии наук. Но очень мало людей идет специализироваться именно на кафедру археологии. Я не знаю, с чем это связано. Наверное, с тем, что в 2009-м году практики перестали быть обязательными в институтах. И хотя большинство исторических факультетов как-то старается отправлять своих студентов куда-то летом в поля, все равно этого становится всё меньше и меньше. А мы рискуем, в конце концов, утратить и преемственность, о которой сейчас Анна говорила, и просто потерять эту огромную часть науки. Хорошо, что появляются такие проекты совместные — школьные, экспедиционные, когда даже маленькие ребята имеют возможность сказать: «Я целых пять лет в школе ездил в экспедицию. В 5-м классе приехал в первый раз, и буду ездить еще и еще, сколько мне будет позволять время». Мне кажется, что это один из немногих хороших проектов, где…

Л. Горская

— Почему — из немногих?

А. Пичугин

— Потому что их, правда, немного. К нам тоже ездят школьники, ездят каждый год, то больше, то меньше.

Л. Горская

— Мне кажется, что много хороших проектов сейчас.

А. Пичугин

— Каких? Где археология со школами сотрудничает?

Л. Горская

— Для школьников.

А. Пичугин

— Проектов для школьников много прекрасных. Я именно про археологию.

Л. Горская

— Тогда — да.

А. Пичугин

— В какой-то момент стало казаться, что угроза нависла: народу в экспедиции совсем не стало. Опять же, тот самый социальный фактор, который мы часто с Елизаветой упоминаем, за который нас даже иногда ругают, что слишком много у нас его в программах. Но от него никуда не денешься. Есть охранная археология, которая кормит зачастую и неохранную археологию. Чтобы было понятней, я поясню: охранная археология — если вы строите дом, а на этом место что-то было когда-то археологическое, то нужно провести раскопки. Если вы прокладываете ветку газопровода, а она проходит через памятник археологии, то там тоже нужно провести какие-то изыскания. Вот охранная археология у нас есть в стране. А научной становится все меньше и меньше. Есть, может быть, сейчас даже какие-то проекты новые появились, но все равно все время не хватает денег.

Л. Горская

— Извини, пожалуйста, по поводу охранной археологии — ты думаешь, она еще есть? Мне кажется, что и тут всё плохо уже.

А. Топельберг

— Очень плохо. Уничтожение памятников, курганного типа в том числе, в Краснодарском крае, в Ростовской области — это полное отсутствие понимания значения этих памятников. Это тот самый человеческий фактор, на который можно влиять, воспитывая новое поколение на человеческих ценностях, и показывая, что есть другие альтернативные пути, а не только хищническое разграбление своей собственной истории, своего собственного наследия, но и более тонкого, чуткого понимания и бережного отношения. И я думаю, что одна из задач этой школьной экспедиции…

А. Пичугин

— А как же это в масштабах страны всё сделать? Это же культура, это же элементарная внутренняя человеческая культура, которая у нас то ли была когда-то, то ли ее не было вовсе…

Л. Горская

— То ли только начала формироваться…

А. Пичугин

— Может быть, и так. Но как это в масштабах всей страны сделать — непонятно.

А. Топельберг

— В масштабах всей страны, наверное, да. Но тут личное влияние каждого: «Я сделал все, что смог. Сделайте лучше, кто сможет».

А. Пичугин

— Это всё так. Будем уже заканчивать нашу программу. Напомним, что в гостях у радио «Вера» сегодня были: Инна Медведева — директор православной гимназии имени митрополита Платона Левшина; и Анна Топельберг — лектор, искусствовед отдела популяризации Пушкинского музея. Мы последние пару минут говорили о грустном. Я хочу еще раз напомнить, что на самом деле мы обсуждали замечательный проект. Если вы вдруг включили радио в последние несколько минут, то мы говорили о другом: мы говорили о том, что гимназия имени митрополита Платона привезет в замечательную Боспорскую археологическую экспедицию детишек с 5-го по 9-й класс. Эти ребята замечательно проведут 10 дней. Кстати говоря, про гимназию имени митрополита Платона мы уже говорили в этой студии не раз: находится она недалеко от Николо-Перервинского монастыря. Или прямо на его территории?

И. Медведева

— Близко, рядом совсем.

Л. Горская

— Метро «Печатники».

А. Пичугин

— Если кто-то самой гимназией заинтересовался, то думаю, что можно в интернете найти ваш сайт — там есть все контакты. А Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина в рекламе дополнительной явно не нуждается, потому что это один из лучших музеев России, да и вообще, наверное, всего мира. Лиза Горская…

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Всего хорошего!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем