Эфес – один из городов, в которых проповедовал апостол Павел. Рассказ о его миссионерском путешествии в это поселение на берегу Эгейского моря подробно изложен в Книге Деяний святых апостолов, написанной евангелистом Лукой. Два года, проведенные Павлом в Эфесе, не прошли даром для жителей этого города. Горячая проповедь вместе с многочисленными исцелениями и другими чудесами, совершенными апостолом, произвели в сердцах многих людей настоящий переворот. Горожане принимали веру во Христа, и даже чародеи, коих немало было в Эфесе, покаявшись, сжигали свои колдовские книги.
Апостол Лука повествует, что такаяперемена в обществе вызвала протест среди ремесленников. Некто Димитрий, мастер серебряных дел, призвал своих коллег помешать проповеди Павла, поскольку христианские убеждения ставили под угрозу благосостояние мастеровых, промышлявших изготовлением предметов культа языческой богини Артемиды. «Если все поверят в слова Павла, что сделанные руками человека идолы – это не боги, то и храм великой Артемиды ничего не будет значить, и величие ее ниспровергнется, и сама вера в нее ничего не будет значить!» - убеждал ремесленников Димитрий. «Велика Артемида Эфесская!», - отвечала разгоряченная толпа, готовая растерзать христианского проповедника. От народной расправы Павла спасло только вмешательство служителя порядка. Он успокоил собравшихся заверением, что ни храм - Артемисион, ни веру в богиню Артемиду не поколеблют ни слова христианских проповедников, ни что иное.
Как же он ошибался! Если верить летописям, языческое святилище Артемиды через два столетия было разграблено и разрушено во время нашествия готов на Эфес. Илистая почва, неоднократно спасавшая роскошное здание во время землетрясений, теперь поглотила развалины без остатка. Так, что спустя полтора тысячелетия люди уже сомневались – а был ли в Эфесе храм Артемиды? Поскольку никаких материальных свидетельств его существованияне осталось, у историков появилась версия, что и описание храма, которое оставили такие античные историки, как Геродот, Страбон, Плиний Старший, и рассказ апостола Луки – это только лишь легенда. Доказать правдивость библейских строк вызвался английский археолог Джон Вуд. В 1864 году он предпринял экспедицию в Эфес.
Комментарий эксперта:
В течение четырех лет все археологические исследования Джона Вуда оставались бесплодными. Когда энтузиаст уже сам стал склоняться к мысли, что все рассказы об эфесском святилище Артемиды – не более, чем миф, ему, наконец, удалось обнаружить остатки мощной крепостной стены и ворот. А на воротах археологи нашли надпись, что через них провозили серебряные и золотые статуэтки в храм Артемиды. Ученые установили, где находился так называемый Священный путь, который соединял Артемисион с городом.
Сам храм, как оказалось, был погребен под шестиметровой толщей песка. Сто тысяч кубометров грунта пришлось вручную перелопатить Джону Вуду и его сотрудникам, пока на свет не показались мраморные архитектурные детали. Эти находки, обнаруженные на десятом году экспедиции, стали первым доказательством, что эфесский храм Артемиды, воспетый античными писателями и упомянутый в книге Деяний святых апостолов, действительно существовал.
К сожалению, десять лет напряженных поисков подорвали здоровье Джона Вуда и он был вынужден вернуться в Англию. Однако, исследование развалин Артемисиона нельзя было считать законченным. По рассказам античных писателей, храм Артемиды был не только местом отправления культа, но и своеобразным банком. Поскольку его ограбление считалось святотатством, то горожане сдавали сюда на хранение свои сбережения и драгоценности. И хотя из древних хроник было известно, что Артемисион в третьем веке разграбили готы, археологи, воодушевленные открытием Джона Вуда не оставляли надежд найти образцы древних сокровищ.
И надежды оправдались! Через тридцать лет после первой экспедиции соотечественник Вуда Дэвид Хогарт нашел на руинах эфесского храма Артемиды нечто, что стало сенсацией не только в археологическом сообществе, но и среди библеистов.
Комментарий эксперта:
Дэвид Хогарт нашел под остатками алтаря Артемисиона большую коллекцию изображений языческой богини, выполненных из бронзы, золота, слоновой кости и серебра. Были здесь и серебряные фигурки храма – такие, которые, согласно библейскому рассказу, изготавливал тот самый ремесленник Димитрий, возмутивший народ против апостола Павла.
Кроме того, на стенах храма была обнаружена надпись: «Велика Артемида Эфесская!». Эти слова, по всей видимости, имевшие ритуальное значение, совпадают с теми, что выкрикивали горожане Эфеса в ответ на призывы Димитрия.
Книга Деяний, написанная апостолом Лукой, отличается обилием подробностей и деталей, в которых отразилась сама история. Время, зачастую, стирает эти приметы, заставляя людей сомневаться в достоверности рассказа евангелиста. А ученые-археологи, возвращая человечеству материальные свидетельства событий прошлых веков, развеивают эти сомнения. И обнаруженный храм Артемиды Эфесской стал очередным доказательством правдивости библейского повествования.
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
19 апреля. О грехе уныния
В 17-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Весёлое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости».
О грехе уныния, — протоиерей Максим Первозванский.